МОЛИТВА НА КОНЪЮНКТУРУ
Скандал между
правительством и администрацией президента по
поводу РАО «ЕЭС» снова продемонстрировал, что
власть не занимается реформированием страны
У меня один вопрос: чего ждал Волошин?
Чубайс с Грефом
предложили свой вариант реформы энергетики в
марте 2000 года, девять месяцев назад. По сути это
тот же вариант, который со скандалом одобрен
правительством на прошлой неделе: с тезисами о
грядущем в 2005 году энергодефиците в связи со
старением энергетических мощностей, с тезисами о
необходимости привлечь в отрасль 50 млрд долларов
инвестиций, для чего необходимо либерализовать
рынок электроэнергии (оставив в государственной
монополии только передающие сети). Только в этом
случае цены на электричество будет
устанавливать рынок, а не государство — что
капитализирует энергетику. На следующем шаге —
продажа пакетов акций энергогенерирующих
компаний стратегическим инвесторам, которые и
вложат, по мысли Чубайса, вожделенные 50 млрд в
основные фонды отрасли.
Тезисы все те же, и Волошин
был с ними согласен начиная с марта.
Все это время против
Чубайса были только некоторые частные акционеры,
интересы которых представлял член совета
директоров РАО «ЕЭС» Борис Федоров. Акционеры
рубились с Чубайсом, не понимая, где гарантия, что
их интересы будут учтены при продаже
собственности РАО. Борис Федоров считает, что ему
так этого никто и не объяснил. Чубайс теперь
потрясающе либерально отвечает Федорову: «Ну
вот, Баба-яга всегда против, и ничего с этим
сделать невозможно. Но у таких акционеров есть
выход — уйти из компании, продав акции на рынке».
С марта председатель совета директоров РАО «ЕЭС»
Волошин во всем поддерживал такое хамство
менеджера Чубайса в отношении акционеров (то
есть на всякий случай хамство в отношении
работодателей, совладельцев компании). Частные
акционеры пытались склонить Волошина к союзу, да
безрезультатно.
Тому были свои причины.
Союз политических группировок Чубайса и
Волошина основывался на дружбе против
группировки спецслужбистов, против секретаря
Совбеза Иванова и его друзей. Действовал
очевидный пакт: Волошин поддерживает инициативы
Чубайса в РАО (равно как и Кудрина с Грефом в
правительстве), а Чубайс поддерживает
администрацию президента на политическом поле,
не давая развернуться силовикам.
Но в декабре Чубайс не
выдержал и выступил против. Он протестовал
против гимна Александрова, он беспокоился за
судьбу Гусинского и НТВ. В общем, вел себя плохо. И
только тогда Волошин поддержал частных
акционеров РАО, поддержал президентского
советника Андрея Илларионова, который считает,
что нужен другой вариант реформы РАО. И за три дня
до намеченного обсуждения в правительстве
концепции реструктуризации РАО «ЕЭС» Волошин
выкатил Чубайсу огромный список того, что ему в
концепции непонятно. Непонятно, как выяснилось,
Волошину ничего: от того, что будет с ценами на
электроэнергию и налогооблагаемой базой
регионов, до гарантий прав государства и других
акционеров в ходе реформы РАО. Непонятно, «каким
образом и на каких условиях будут продаваться
генерирующие мощности» и «как государство будет
контролировать этот процесс?»
Конечно, Андрею
Илларионову показалось, что Волошин такими
вопросами похоронил концепцию Чубайса: когда
государству как главному акционеру РАО в реформе
непонятно ничего, такую реформу делать нельзя. Но
Чубайс с Грефом схитрили. Выступление Грефа в
правительстве 15 декабря было образцом
древнеримской риторики. Он сказал, что «в целом
степень согласования с администрацией
президента высока, хотя у администрации есть
некоторые вопросы, на которые предстоит ответить
в процессе доработки концепции». Так
правительство приняло этот документ «за основу».
Вся эта странная история
говорит об одном: государственный аппарат
занимается чем угодно, только не реформой
государства. Сплошная расслабуха заплывшего
жиром организма.
Если называть вещи своими
именами, то это же сродни тяжелейшему бреду —
когда через девять месяцев после обнародования
программы выясняется, что государству ничего в
ней непонятно. Чем Волошин занимался раньше в
качестве председателя совета директоров РАО? Где
он был? Зачем ходил на десятки заседаний совета
директоров РАО, если не спрашивал ни о чем
касательно реформы?
Если же вы наняли в
советники Андрея Илларионова, который редко
ошибается в прогнозах и, вообще говоря, понимает
в экономике, то чего вы его не слушаете? Почему
его сомнения относительно необходимости
гигантских инвестиций в энергетику, сомнения
относительно необходимости срочно распродавать
активы инвесторам, сомнения относительно 20%-ных
опционов менеджерам РАО, сомнения относительно
двух рынков электричества услышаны только
сейчас, когда появилась надобность дать Чубайсу
по башке за гимн и за Гусинского?
Это никакое не
реформирование государства.
И тут прав Андрей
Илларионов, когда обвиняет правительство в
бездействии. Реформаторский тонус
исполнительной власти действительно крайне
низок. А связано это было элементарно с тем, что
«и так все нормально, и так цены на нефть
высокие».
То есть благодаря
уникальной конъюнктуре мировых сырьевых рынков
страна получила возможность ни черта не делать
по-прежнему, а денег получать в полтора раза
больше. И в этом смысле сырьевая
экспортно-ориентированная экономика — это вещь
философски безнравственная.
В правительстве
превалирует такая эксклюзивно русская языческая
теория: мол, на все воля Божья. Позиция
инфантильная: от нас, мол, ничего не зависит.
Все это прямо
противоречит теории и практике мирового
капитализма. Просто страна должна осознать, что
пора начинать жить не Рентой (деньгами от
природы), а Добавленной стоимостью, то есть
попробовать все-таки поработать. Добавленная
стоимость — это и есть философская основа
европейского капитализма.
Но чтобы российское
хозяйство смогло перейти от сырьевой экономики к
экономике добавленной стоимости, нужно
развивать в стране новые бизнесы — не сырьевые, а
инновационные. А разовьются они только в
одном-единственном случае — если
государственный аппарат будет интенсивно
заниматься государственным реформированием по
всем направлениям.
А государственный аппарат
у нас занимается традиционной деятельностью
советских экономистов — он молится. Молится на
конъюнктуру сырьевых рынков и гадает: если будет
25 долларов за баррель, то проскочим, если будет 20
долларов — объявим осенью дефолт. Вместо того
чтобы реформировать экономику, финансовый
вице-премьер посвящает все свое время попыткам
отнять у нефтяников дополнительные 50 долларов с
тонны, а на всякий случай ведет еще переговоры с
МВФ о кредитовании. За целый год сделан один
системный шаг — проведена сомнительной
радикальности налоговая реформа, без отмены всех
оборотных налогов, без смены представлений о
себестоимости, с повышением ставки налога на
прибыль. Есть, правда, надежда, что в будущем году
налогового радикализма добавят.
Чтобы в стране
развивались новые бизнесы, нацеленные на
философию добавленной стоимости, а не сырьевой
ренты (бизнесы европейские, а не языческие), надо
привести в порядок правила игры: кроме реформы
налогового кодекса, таможни, судов и остальной
легальной системы, всего социального сектора,
необходимо, хоть стреляйся, реструктурировать
все монополии — от «Газпрома» и Минатома до МПС и
РАО «ЕЭС».
А реформируют — мы видим
как: чтобы губернаторы проголосовали за усиление
властной вертикали, мы им оставили 1% оборотного
налога и 15% НДС. Чтобы Вяхирев правильно влиял на
регионы и не противодействовал реформе, мы его
решили не трогать. Чтобы Чубайс заткнулся и
перестал быть политиком, мы его припугнули и
вопросов ему поназадавали, поставив под угрозу
его программу, прислушавшись к Илларионову. А
штука в том, что вопросы надо было задавать
месяцев 5—6 назад, и тогда же надо было посадить
Чубайса за один стол с Илларионовым, чтобы они
подходы согласовали. Два вменяемых человека,
имеющие похожие взгляды. Оба, во всяком случае,
говорят о необходимости либерального
реформирования энергетики и создании свободного
рынка.
Есть надежда, что теперь,
когда цена на нефть опустилась ниже 20 долларов за
баррель, у власти просто не остается иных шансов
выжить, как приступить к реформе вплотную. Может,
попробуем поработать.
Булат СТОЛЯРОВ
25.12.2000
|
